|
– Юрий Николаевич, каким подростком вы были?
– Смотря для кого. Для школы – сложным. Даже очень сложным. Но не в том смысле, что я бил стекла, курил, пил и ругался матом. Я был все время готов спорить и спорил! Со всеми и вся.
Мы жили с родителями в Одессе, и для мамы с папой, думаю, я был хорошим сыном, для друзей – неплохим товарищем, а для себя всегда был сложным человеком. Мне всегда с самим собой было непросто. Меня преследовало ощущение какого-то дискомфорта, как будто меня много внутри меня. Всегда было трудно прийти в состояние согласия с самим собой.
– Что же помогало обрести это состояние согласия?
– Мне очень повезло: у меня были друзья старше меня. Мне было с ними интересно, у них учился, набирался ума-разума.
– Чем вы увлекались?
– Мог на гитаре играть неделями, не выходя из комнаты (Стоянов отлично владеет классической гитарой.Прим. авт.). Бренчал в подъезде, потому что подъезд – это эхо, акустика. Гитары тогда были ужасающие – за 9 рублей 50 копеек, производства Ленинградского завода. Хотя, как говорит моя мама: «Когда я читаю интервью моего сына, то понимаю, что он сильно преувеличивает тот факт, что его вырастила улица».
– Когда вы решили стать артистом?
– Сколько себя помню, всегда знал, кем буду.
– Мечтали о популярности?
– Проблема публичности и популярности меня совсем не волновала. Мне было интересней быть актером. Меня безумно интересовала эта профессия.
– Почему, откуда?
– Я не могу понять, откуда это взялось. Скорей всего, влияние бабушки.
– Она была актрисой?
– Кассиром в кинотеатре. Папа с мамой работали день и ночь (отец был врачом-гинекологом, мать – педагогом), меня было не с кем оставить, поэтому меня брали на целый день в кино. Я знал все фильмы наизусть, а картины были тогда хорошие, добрые, настоящие. Вот я и решил пойти в актеры. Ну, хоть бы раз куда-то качнулся: решил стать летчиком, космонавтом, тренером...
– Но вы ведь весьма серьезно занимались фехтованием!
– И знаете, зачем? Худел!
– Мальчишкой худели?
– Я был полным, некрасивым, нескладным. Я рос, и меня тяготил мой внешний облик. Я хотел нравиться тем девочкам, которые нравились мне, а нравился тем, кто мне не нравился. Я занимался спортом с одержимостью и добился своего. Я заканчивал школу с ростом 182 и весом 64. Стал не просто худым, а скелетообразным! Фехтование не лепит мышц, а делает человека очень быстрым, пластичным, реактивным.
– Вы не занимались ни в каких театральных студиях?
– Пошел в Одесскую студию киноактера и довольно быстро понял, что меня безумно тяготят и зажимают все упражнения, которые призваны раскрепостить человека. Я не мог делать вид, что я шью, ем, не мог побыть зверюшкой, собачкой, показать, как прыгает обезьянка. Мне казалось, что есть более высокие и интересные вещи в этой профессии, чем изображать обезьянку в зоопарке. Но я не разочаровался в своей мечте, а внушил себе, что это не у меня не получается, а мои педагоги в чем-то не правы. Я все равно буду этим заниматься, но как-то иначе. В результате я пришел к комедийной истории, которая как раз и требует умения свалять дурака и быть при этом предельно правдоподобным. Не случайно моим любимым артистом с детства был Чарли Чаплин. Я мало смеялся над ним, не ржал, а cмотрел на него, как завороженный. Понимал, что юмор у него какой-то другой.
– Юрий Николаевич, вы прославились еще и тем, что блистательно играете женские роли. В Интернете сообщается, что в рамках программы «Городок» Стоянов сыграл больше ста женщин...
– Здрасьте, больше ста! За одиннадцать лет существования «Городка» каждый из нас сыграл около трех тысяч ролей. Ну, как минимум, треть из них – мои женщины. Вот и в мюзикл «Энни» меня приглашали сыграть хозяйку детского дома...
– Выходит, у вас была тысяча женщин!
– Да, я Казанова! Правда, виртуально-актерский. У меня обожаемая жена Лена, у нас три девочки – Ксюша, Настя и Катюша. От дочки Катюши, которой десять месяцев, я просто схожу с ума. Это фантастика! Если бы у меня была возможность все бросить и просто смотреть на ребенка, я бы это с удовольствием сделал. Cмотрю на Катюшу, во-первых, как не совсем молодой папа, а во-вторых, как артист. Кроме невероятной любви, у меня к ней еще и профессиональный интерес. Ведь я наблюдаю за тем, как у человека появляются первичные реакции, которые ничем не тронуты, абсолютно искренние. Что такое смех, что такое слезы? Как возникает улыбка – не только эмоционально, но и физиологически? От чего человек начинает плакать? Когда за дочкой наблюдаю, то просто умираю. Могу смотреть часами. Правда, в это время иногда приходится брать ее на руки и баюкать... У меня в доме три девочки, жена, нянечка и моя родная тетя, которая нянчила еще меня, а сейчас помогает с младшенькой. Шестеро женщин на меня одного. Счастье!
– Ваша жена – москвичка?
– Лена переехала в Питер, а в Москве мы оставили маленькую квартиру, чтобы, приезжая, не заморочиваться с гостиницей. Конечно, Лене было непросто адаптироваться в Питере. Она любит водить машину и быстро привыкла к городу как водитель. Но как человек, как женщина очень тяжело привыкает.
– В одном из интервью вы обронили фразу, что насколько цените себя в профессии, настолько невысоко оцениваете себя в семейной жизни...
– Это давнее интервью. Тогда у меня приоритеты были другие: работа, а потом семья. Другой разговор, что раньше мне было плохо в личной жизни, и я все время проводил на работе, а теперь, когда на семейном фронте все хорошо, я с ужасом понимаю, что работа меня засосала. Как бы то ни было, сейчас стараюсь проводить в кругу семьи как можно больше времени, хотя не всегда получается. Но я счастлив тем, что меня никто не пилит, дома меня очень любят и всегда ждут. Я специально квартирку поменял поближе к офису – сейчас расстояние от дома до работы составляет девятьсот метров, или двенадцать минут пешком.
– Родись вы женщиной, какой были бы?
– Мне кажется, такой, как моя мама. У меня с ней очень много общего – и внешне, и внутренне. Кстати, моя мама всю свою жизнь провела на работе. Но при этом сумела воспитать меня, всегда потрясающе вкусно готовила, и вообще в ней всегда было ярко выраженное женское начало. Она всю жизнь проработала педагогом, преподавала литературу, русский и украинский языки, основала Одесское педагогическое училище, удостоена всевозможных педагогических наград. Когда я стал настойчиво просить ее уйти на пенсию, то она ушла, но осталась в этом же училище директором-консультантом.
|
|
