|
Он читал на сцене филармонии «Алису в стране чудес» и голосом Табакова так смешно показывал Чеширского кота, что дети (и, конечно же, их родители) просто заходились от восторга. Да и Карточная королева, Очумелый заяц и сама Алиса еще долго будут помниться маленьким зрителям. После представления публика стоя аплодировала артисту. А мы заглянули за кулисы, чтобы поинтересоваться, почему же, собственно, Юрий Стоянов перешел от «Городка» к сказкам.
Сказки на ночь
— Юрий Николаевич, в Нижний вы приехали читать сказку с оркестром. А вы своим детям сказки читаете?
— Да, я вообще всю жизнь рассказывал им сказки на ночь. Обязательно. Я их придумывал, и они под них засыпали. Так продолжается уже много лет. Сейчас вот читаю младшей дочке.
— А вы водите ее в театр, приучаете ее к актерской профессии?
— Я вижу неудачные примеры этого. Вообще не хочу, чтобы она стала артисткой. Со своей стороны сделаю все, чтобы это не произошло. (Смеется.) Я очень хорошо запомнил спектакли, которые смотрел школьником в Одессе. И помню плохо загримированного Ленина в помятой грязной рубашке на день рождения пионерской организации, который торговался с моей мамой — заместителем директора школы — по поводу того, сколько надо ему заплатить. Для меня это было потрясение: Ленин выторговывал две лишние десятки, на которых он же и изображен! Вот тогда во мне стал развиваться комплекс, не скажу диссидента, но не всему верящего человека.
Бизнес и юмор
— Если бы у вас, как в сказке, была возможность осуществить любое свое желание, что бы вы сделали?
— Ох, надо было спросить это у меня, когда я был маленьким. А что бы я сделал сейчас? Если бы у меня была возможность что-то изменить волшебным образом, то, конечно, вернул бы людей, которых любил. Но вернуться в молодость я бы не хотел. Не хочу в ту страну. Хотя я знаю много хорошего из того, что было утрачено… Лишь в 91-м году я по-настоящему начал жить и работать, как бы трудно мне ни было. Я ушел из театра и начал заниматься тем, что мне было интересно. Это как принцип Билла Гейтса, я, правда, придумал его сам, но это неважно. Звучит он так: вперед идешь сначала ты, а деньги — за тобой. Деньги появятся только тогда, когда самому человеку придуманный им проект будет интересен. Я занимался тем, что мне нравится. И мне повезло, я нашел Олейникова.
— Кстати, «Городку» уже 18 лет. В чем, по-вашему, секрет его популярности?
— В том, что мы по-прежнему интересны друг другу. Мы делаем истории. Нам так долго было плохо в профессии, что еще очень много лет нам надо будет отыгрываться за те десятилетия, когда мы были никому не нужны. Потом это такая профессия, когда остановиться невозможно.
— У вас нет ощущения, что юмор в стране сейчас стал более плоским? Шуточки «Комеди Клаба» сейчас не ругает только ленивый…
— Ну, вы не найдете в моем лице сторонников этого мнения. «Комеди Клаб» — это авторская программа. Это как изобретение нового для нас вида транспорта, как вдруг появившийся среди автомобилей самолет. Это ведь еще и хорошо организованный бизнес. Но все-таки именно мы первые люди, которые сделали из телевидения бизнес. А насчет качества юмора… Знаете, если в шутке убрать слова про пятую точку и шутка пропадает, значит, это была не шутка.
— Когда вы смотрите, что делают коллеги по цеху, вы не испытываете, например, чувство зависти?
— У меня никогда не было зависти к чужим программам. Любые попытки сделать что-то по типу «Городка» всегда проваливаются почему-то. Сыграть так, чтобы это были маленькие человеческие истории, чтобы можно было рассмешить, не снимая штанов… Появится что то, будет замечательно. Но это не появится. Так что я очень спокойно отношусь к происходящему.
Чем женщины лучше мужиков
— Как вы находите темы для «Городка», что вам интересно?
— Например, будут ли у вас под Нижним гореть леса или не будут? Губернатор, причем любой, — это пожизненно? В какой стране будут жить мои дети? Вернутся ли в мою страну бесплатное здравоохранение и бесплатное образование, доступность жилья? Вот нормальные какие-то такие вещи. Смогу ли я детей отпустить во двор и потом позвать их через форточку обедать, чего уже два поколения детей минимум просто не знают? Потому что их на улицу уже не отпускают, у всех ощущение, что там одни бомжи, наркоманы… Это совсем не смешные вещи. Но мне бы хотелось, чтобы это было рассказано современным языком, чтобы не было впечатления, что вот, мол, сидят два таких старичка и чего-то там пытаются шутить.
— У вас получаются очень колоритные женские образы…
— Еще бы, с таким размером! (Гордо.)
— Что в своих героинях вам играть тяжелее всего?
— Злость. Потому что для меня женщины по определению всегда лучше мужиков. У женщин проблема одна: любит — не любит. Все ее пороки, интриги, даже преступления — все равно в их основе любовь. А труднее всего мне ходить на каблуках и натягивать колготки. Потому что я не понимаю, как зимой можно ходить в этом.
Арифметика возраста
— Почему вы мало снимаетесь в комедиях? Вы их так не любите?
— Почему? Если это будет комедия типа «Берегись автомобиля», то я снимусь с удовольствием. Вот приедут кинорежиссеры к вам, скажите им, что вам бы хотелось увидеть меня в такой-то комедии! Но я ведь человек зависимой профессии. Независим я в программе «Городок», потому что делаю эту программу. Фильм «Человек у окна» Месхиев делал под меня. И я понимаю, что так, чтобы вся история была заточена на меня, больше не будет. Так что мне теперь, в монастырь уходить?
— Вас как-то изменило позднее отцовство?
— У меня ведь уже немало детей, от первого брака взрослые ребята — 32 и 34 года. Дочке 22, младшей — 8, так что сказать, что изменило, значит обидеть моих первых детей. Просто когда тебе было 22 года и у тебя родился сын — замечательно. Любой мужчина мечтает о сыне. А любой мужчина, у которого есть сын, мечтает о дочери. Сейчас я не бегаю по утрам, нигде не качаюсь, курю, как паровоз, но не чувствую себя стариком.
Единственное, эта математика… Вот ей сейчас 8, мне 54. Когда она окончит школу, мне будет сколько? А когда окончит институт, буду ли я? Понимаете, дочка не вспомнит, сколько я оставлю ей квадратных метров, а вот сколько дней я с ней проведу, она помнить будет.
|
|
